Голливуд нет-нет, да и усомнится в том, что современная Америка - лучший из миров. В ленте «Кейт и Лео» речь идет о корпоративном Нью-Йорке. И герои тут - в начале взлета своей карьеры, перспективы которой, в общем-то, ясно просматриваются. И вдруг им предоставляется возможность
переоценить прелести современной американской цивилизации и культуры. А начинается эта история с того, что бывший приятель главной героини, Стюарт, находит «щель во времени». Приходится оставить за рамками критики сам механизм перехода из начала XXI века в конец века XIX. Он намеренно подан условно. Путешественнику всего-то и надо в определенный день и час сигануть с Бруклинского моста (что отчасти символично: в Нью-Йорке это любимое место самоубийц, разочарованных в жизни).
Короче, Стюарт попадает в конец XIX века и привлекает там внимание Леопольда, третьего герцога Олбани, будущего изобретателя лифта. И в процессе погони за странным человеком Лео вместе с ним падает со стропил еще строящегося моста и тоже оказывается в современном Нью-Йорке.
И уж тут мелодрама и комедия сплетаются в привычный клубок. Все лифты встали (еще бы - изобретатель-то из своего времени пропал). Стюарт падает в шахту и попадает сначала в травматологию. а затем - в психушку (за свои идеи). Лео предоставлен самому себе и Кейт, озабоченной своей карьерой в рекламном бизнесе. На периферии еще мелькает ее брат, безработный актер Чарли. Поначалу все принимают Лео либо за сумасшедшего со странной манией, либо за актера, серьезно «вжившегося» в роль и не желающего покидать ее.
В смысле сюжета дальнейшее понятно. И «прекрасное чувство», возникшее со временем между Кейт и Лео, и то, что чувство это заставляет выбирать между собственной судьбой и современной цивилизацией. Понятен и выбор. Сам сюжет не глубок, наивен, но, может быть, именно благодаря этому и мил.
Правда, столь же наивны и представления авторов об истории и цивилизации. Действительно, в XIX веке (по крайней мере в некоторой части общества) было принято вставать, когда в комнату входит дама. Но не были распространены ватерклозеты. Тогда к еде относились с большим вниманием и выдумкой. Но улицы представляли собой смесь грязи с навозом - с соответствующим запахом. Тогда знали толк в «языке цветов», в хороших винах и в опере. Но еще не придумали ни фена, ни кинематографа, ни психоанализа. И, как это часто бывает, счастливый конец картины «Кейт и Лео» даже при поверхностном анализе отягчен грядущей трагедией, которую как раз посмотреть было бы любопытно, но продолжения ленты скорее всего не предвидится.
Саша Киселев
